«Бульвар Гордона», № 38 (542) 2015, сентябрь

За кадром

Вдова кинорежиссера Петра ТОДОРОВСКОГО Мира Григорьевна: «Никита Михалков сначала очень красиво похоронил Тодоровского на Новодевичьем с воинским салютом, а потом зарубил его сценарий, но не буду же я страдать, что Никита — такая сука»

Супруга выдающегося кинорежиссера и музыканта рассказала, как отметила 90-летие мужа в кафе со скидкой, за что осуждает Владимира Путина, какие палки в колеса ей ставил Никита Михалков, о доме Марины Влади, обиде на Эльдара Рязанова и своей скоропалительной свадьбе

Мира Григорьевна прожила с Петром Ефимовичем чуть больше полувека, но никогда не была только тенью своего мужа. Инженер-лейтенант морского флота по специальности, она ни дня не работала по профессии. В юности пела в ансамбле, где ее и заметил Тодоровский, а потом, чтобы обеспечить семью, стала привозить и переозвучивать для советского проката индийские фильмы, написала сценарии более чем к 30 фильмам, освоила профессию кинопродюсера.

Кстати, ее дебютной работой на этом поприще стал культовый советский фильм «Интердевочка», хотя, как потом призналась Мира, ее даже не указали в титрах. После этого был «Анкор, еще анкор!», «Какая чудная игра», «Ретро втроем», «Жизнь забавами полна», «Сентиментальный гротеск» и много других.

Когда два года назад Петра Тодоровского не стало, Мира Григорьевна не бросила любимое дело и, считая своим долгом, сняла фильм по последнему сценарию мужа «Встречи на Эльбе». Правда, для этого ей пришлось продать в Москве две их квартиры.

«НЕ НУЖНО БЫЛО ВСЕ ЭТО НАЧИНАТЬ И БРАТЬ КРЫМ... »

— Мира Григорьевна, вашему супругу режиссеру Петру Тодоровскому недавно исполнилось бы 90 лет. В широких кругах об этой дате почти не вспомнили. А как вы, его близкие, провели этот день?

На фронт Второй мировой Петр ушел 18-летним, через год командовал минометным взводом, воевал в составе 47-й армии 1-го Белорусского фронта, войну закончил на Эльбе, был ранен, контужен, 1945 год

— С тех пор как ушел Петр, прошло два года, его не вернуть, можем только помянуть. Живу я сейчас за городом, добраться ко мне гостям, даже при большом желании, не так просто, поэтому мы с сыном решили, что отмечать день рождения Петра будем в Доме литераторов, там есть кафе-ресторан, у меня там 30-процентная скидка. В итоге собрали друзей и тех, кто еще помнит Петра Ефимовича, посидели.

Кстати, в этом же кафе мы отмечали и его 60-летие. Он пел с Гариком Сукачевым и Сергеем Никитиным. Был оркестр, все поздравляли...

А вообще, при его жизни мы на днях рождения никогда не зацикливались, спокойно к ним относились. Не было и системы подарков, что вот у меня именины и, например, Петр поедет в город искать мне подарок. Он мог просто сказать: «Я тебе подарю песню». И хотя я ни на каких музыкальных инструментах не играла, у меня был очень хороший музыкальный слух, любую фальшь сразу определяла.

— Украина для вашей семьи не пустой звук. Петр Ефимович родился в Кировоградской области, а потом, как и вы, много лет жил в Одессе. Что сейчас испытываете, когда наблюдаете за политической ситуацией?

— Я смотрю новости и очень сочувствую украинскому народу. Не надо было нам все это затевать и делать такие ужасы. Я на стороне народа, который сейчас жутко страдает на вашей территории.

У меня есть мечта: остался еще один сценарий Петра Ефимовича, и я хочу снять по нему фильм. Это не очень дорогое кино, но я хочу снимать его в Украине, под Херсоном. Не знаю, что сейчас там происходит, можно ли туда поехать...

— Хотите сказать, что вы в отличие от большинства ваших сограждан не поддерживаете политику Владимира Путина?

— В этом плане совершенно не поддерживаю. Помню, еще при жизни Петра Ефимовича, когда начинались какие-то заварухи, он очень переживал, потому что сам родом из Украины и считал так же, как говорю я. Не нужно было все это начинать и брать Крым... Закончилось все тем, что у нас сейчас жуткий кризис. Доллар дошел до 70 рублей. С ума сойти! Но мы-то, русский народ, не лезли занимать Украину, почему должны отдуваться за других людей?

С Владимиром Высоцким во время кинопроб к фильму Михаила Швейцера «Бегство мистера Мак-Кинли», 1975 год

— Вы как-то признавались, что после того, как Петра Ефимовича не стало, многие его именитые друзья и коллеги отвернулись от вас, в частности Олег Митяев открыто дал от ворот поворот, сказав, что ваши отношения закончены. Вас это не ранило?

— Я и сама стараюсь держаться от них подальше. Такова жизнь! Когда уходит муж, жена оказывается на заднем плане. Я не очень-то и лезу. С кем дружна, так это со вдовой Зиновия Гердта Татьяной, но она уже совсем плоха.

Петр был не только режиссером, но и музыкантом. И все это объединяло вокруг него людей. Когда его не стало, все изменилось. Силой не заставишь людей прийти и вспомнить. Звонят иногда и Никитины, и Сукачев. Но что может нас сейчас объединить? Тогда — гитара Петра Ефимовича, а я на гитаре не играю.

Но мне, честно говоря, было не до дружбы и общения в этом году. Я была в Польше, снимала фильм по сценарию Петра Ефимовича «Встреча на Эльбе». Хочу, чтобы у меня его купили прокатчики, потому что я практически все делала на собственные деньги.

— Ради того, чтобы снять это кино, вы продали в Москве две огромные квартиры, из жилья оставили себе только дачу в Подмосковье. Не жалеете о таком поступке?

— Моя задача была осуществить этот проект, и я это сделала, получила уже за него один из главных призов в Выборге, в сентябре еду с фильмом в Вашингтон, там его будет смотреть американо-французский фонд и кинопрокатчики. Есть надежда, что вдруг такое случится — им фильм понравится и американцы купят мою картину. Но устроители этого мероприятия мне открыто говорят: не обольщайтесь, картина нам нравится, мы делаем все, чтобы вы приехали и показали, но не рассчитывайте, что американцы возьмут ее в прокат. Кстати, я бы с удовольствием и в Киев с этим фильмом приехала, знаю, что у вас помнят Тодоровского. Думаю, ваш народ был бы не против посмотреть. Но людям сейчас не до этого.

А то, что осталась без жилья, мне наплевать. Я сняла картину по сценарию Петра Ефимовича, для меня это самое главное. Сейчас живу на даче, которая принадлежит уже моему сыну: когда-то она была моей, но я ее завещала ему.

— А какой бюджет картины?

— В общей сложности два миллиона евро. Четыре года назад Фонд кино выделил мне 15 миллионов рублей на этот фильм, остальное — мои собственные деньги. Я не сидела с ручкой и калькулятором и не считала, тратила все, что имела. Приезжала на два дня в Москву, находила какие-то деньги и летела обратно в Польшу. Фильм мы сняли за 28 дней.

Валерий Золотухин рассматривает магнитофон Grundig, на который Петр Ефимович (справа) в 1965-1966 годах записывал песни Высоцкого в Одессе. «Лет пять назад этот магнитофон вместе с записями Володи и Петра я подарила сыну Высоцкого в его музей»

— Говорят, Никита Михалков был очень против этого фильма...

— Слишком много чести про него говорить. Да, он сейчас при президенте, отвечает за кино и был против моего фильма. Даже когда Госкино очень хотело дать мне деньги, он не разрешил. Но не буду же я страдать и переживать, что Никита — такая сука. Зачем мне на этом зацикливаться? Пусть он делает то, что хочет.

Он сначала очень красиво похоронил Тодоровского — прибежал к Путину и сказал: «Умер Тодоровский, нужно его с воинскими почестями похоронить» (тот собрал совещание в кругу близких, чтобы устроить поминки, похоронили Петра на Новодевичьем с воинским салютом), а потом зарубил его сценарий. Раз Петр ушел, то и до свидания. Но что я могу с Никитой сделать?

— Федор Бондарчук в этом был как-то замешан: в списке на государственное финансирование он в числе первых, и сейчас расходы на его шесть картин покрывает государство.

— Бондарчук ко мне не имеет никакого отношения. Пусть он будет здоров! Он любимчик! И слава Богу!

«ВОЛОДАРСКИЙ ВСЕ ГОВОРИЛ ВЫСОЦКОМУ: «У МЕНЯ БОЛЬШАЯ ТЕРРИТОРИЯ, ПОСТРОЙ НА НЕЙ ДАЧУ», И МАРИНА ПОСТРОИЛА. А КОГДА ВОЛОДЯ УМЕР И ЕЙ ЗАХОТЕЛОСЬ ДАЧУ ПРОДАТЬ, ВОЛОДАРСКИЙ СКАЗАЛ: «ДОМ СТОИТ НА МОЕЙ ТЕРРИТОРИИ»

— Зачастую, когда заходит речь о культовых советских режиссерах, в первую очередь называют Леонида Гайдая и Эльдара Рязанова. Тодоровского вспоминают реже — почему, как вы думаете?

— В Москве вспоминают, но я понимаю, о чем вы говорите. Это называется зависть, и она съедает того, кто завидует, но не приносит вреда тому, кому завидуют. Так уж мир устроен, и я не считаю себя обделенной. Я смогла снять хороший фильм, да еще с польской группой. У меня актеров было только пятеро русских, все остальные — поляки и немцы. Сама справилась и собой горжусь. И сын мной гордится.

— Как изменилась ваша жизнь после ухода Петра Ефимовича?

— Через два месяца после того, как его не стало, у меня случился тяжелый гипертонический криз. Врачи подозревали микроинсульт. Я похудела на 13 килограммов, стала тоненькой, как девочка, так и не поправилась. Ушел аппетит, очень мало ем...

За эти два года у меня изменились даже вкусы в еде. Например, не ем колбасу, не люблю мясо, денег на еду уходит мало. Гостей дома не принимаю, если нужно с кем-то встретиться, отправляюсь в Дом литераторов в Москве, где у меня скидка (смеется). На себя если трачу, то в основном на бензин, на машину. Да и сколько мне одной нужно? Пока на мое проживание деньги есть. Живу с кошкой Сильвой, которую очень любил Петр Ефимович. На днях она меня так сильно поцарапала, что у меня из ноги кровь пошла. Это за то, что я поздно домой приехала.

Сама здорова, сын тоже, трое внуков — с ними все в порядке. Что мне еще нужно? Главное для меня, чтобы мне не пришлось закрывать свою студию, у меня ведь офис на Мосфильме, есть женщина, которая на меня работает. Надеюсь, этого не случится. Будем думать, как получить деньги с картины. Сначала займемся кинопрокатом, а потом отдадим на телевидение...

— Вы живете в Подмосковье, в селе Красная Пахра в доме Марины Влади. Как так получилось?

— Когда мы еще нормально жили и у меня были какие-то деньги, захотелось иметь свой дом именно здесь, в Пахре, потому что Петр Ефимович очень близко дружил с Зиновием Гердтом, а они жили по соседству. И тут я узнала, что Марина Влади продает дом. Но потом оказалось, что покупать нужно не у нее, а у писателя и сценариста Эдуарда Володарского (ныне тоже покойного), который разрешил им на этой земле построить.

Володарский очень дружил с Владимиром Высоцким и все ему говорил: «Да что ты будешь мелочиться! У меня большая территория, построй на ней дачу». И Марина построила. Она была очень хозяйственной. Но когда Володя умер и ей захотелось дачу продать, Володарский сказал: «Поезд ушел, дом стоит на моей территории, и ничего ты с ним сделать не сможешь». И дальше продавал уже сам. Марина плюнула, бросила все и уехала. Я покупала у Володарского.

С Сергеем Никитиным. «Никитины звонят иногда, но что может нас сейчас объединить? Тогда — гитара Петра Ефимовича, а я на гитаре не играю»

— Марина Влади не была у вас в гостях после этого?

— Нет, мы дружили, когда жили в Одессе, нас Володя познакомил. Высоцкий там снимался, Марина приезжала к нему, вот мы и общались вчетвером. Они у нас в Одессе гостили. Петр был профессиональным гитаристом, Высоцкий узнал об этом и захотел познакомиться, они сдружились, много музицировали.

Кстати, Володя много песен своих записал на наш магнитофон Grundig. Лет пять назад этот магнитофон вместе с записями Володи и Петра я подарила сыну Высоцкого в его музей.

— В семье практически все держалось на вас, вы больше зарабатывали и решали все финансовые вопросы. Мужа такой подход не смущал?

— Нет, всякое бывало, жили мы по-разному, но ничего не откладывали, мне было проще напрячься и что-то купить, а потом разбираться, что делать дальше: собирать, доплачивать или еще что-то.

— А как Петр Ефимович жил в последние годы?

— Очень страдал из-за того, что не мог работать. Он написал сценарий к фильму, о котором я говорила, и думал, что снимет. Но вскоре сам понял, что не в состоянии этого сделать. Предыдущую картину «Риорита» снимал, будучи очень больным. Это очень тяжелое время — съемки. Наши друзья-врачи его поддерживали, но мне открыто сказали: «Новый фильм он снимать уже не сможет. Если начнет, умрет прямо на съемочной площадке». Петр сам это понимал, поэтому и страдал.

«МОЙ СТУДЕНЧЕСКИЙ БРАК РАСПАЛСЯ ГОДА ЗА ТРИ ДО ТОГО, КАК МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ С ПЕТРОМ»

— Творческие люди часто витают в облаках. Насколько Петр Ефимович был хозяйственным человеком?

— Он много мне помогал. Я утром уезжала на студию, а он дома командовал, мог и обед приготовить, картошку почистить. Когда я приезжала, мне оставалось только что-то бросить в кастрюлю, доварить, и мы садились ужинать. В еде был неприхотлив. Нормальный, доступный человек.

Александр Ширвиндт, Алексей Герман, Петр Тодоровский и Эльдар Рязанов на церемонии вручения российской национальной кинопремии «Ника», 2010 год / ТАСС

— Вы как-то признавались, что спали с мужем в разных комнатах. Почему?

— Для того чтобы отдыхать. У нас была просторная спальня с широкой двуспальной кроватью, мы могли и вместе, но Петр очень плохо спал ночами, а мне нужно было в восемь встать, собраться и уехать на работу, поэтому я на ночь в другой комнате оставалась. Но мы были очень близки!

Помню, когда уезжала, главный отдых для Петра был — сесть с гитарой и что-то потихонечку тренькать, напевая. В это время, может, у него рождался очередной сценарий фильма или еще что-то. Он сидел и что-то записывал. Может, поэтому Сергей Никитин, с которым они вместе играли, сказал мне: «Мира, у нас не осталось точек соприкосновения».

— Вы дружили с Эльдаром Рязановым, но из-за его жены Эммы, по вашим словам, прекратили общение. Она посадила вас на задворки на творческом вечере, вы обиделись... Это единственная причина?

— Думаю, я была тогда не в себе. Эмма устроила вечер памяти спустя три или четыре дня после смерти Петра Ефимовича. Я тогда подумала, что она хочет меня обидеть. Она посадила меня в 35 ряд, а все актеры, выступая на сцене, цветы дарили мне. Но они не могли бегать ко мне так далеко. Естественно, я психанула и пересела в первый ряд, но с ними после этого порвала все отношения. Наверное, я была не права. Сейчас отношения вроде и восстановлены, хотя мы не дружим, но премьеру моего фильма они предложили провести у них в клубе «Эльдар», я не против.

Мы и раньше близко не общались, они пару раз были у нас в гостях, я их принимала, но они никогда к себе никого не звали. До инсульта Эльдара они охотно ходили ко всем в гости, просто Эмма — такой человек, никого к себе не приглашает. Но при этом отношения у нас были нормальные, а потом наши мужья практически одновременно заболели. Эльдар даже немного раньше, но он выкарабкался, а Петр умер. Хотя Эльдару тоже сейчас несладко, очень болеет, перенес инсульт.

Людмила Гурченко, Евгений Евстигнеев, Наталья Назарова, Станислав Соколов и Светлана Пономарева в фильме Петра Тодоровского «Любимая женщина механика Гаврилова», 1981 год. «Петр, закончив съемки с Гурченко, сказал, что никогда в жизни к ней не подойдет»

— Простите за нескромность, это правда, что когда вы были замужем за Петром Тодоровским, вас добивался Сергей Шакуров, но вы не ответили взаимностью?

— Ничего подобного! У меня был талантливый, очаровательный и обаятельный муж, плюс хорош собой, кто мне еще мог быть нужен? Считается, что у людей искусства тяжелый характер, но Петр не был таким. Может, что-то и случалось за эти годы, кем-то он увлекался, но так, чтоб я не знала, потому что очень меня уважал.

— Вы познакомились, когда Тодоровскому было 36, вам на 14 лет меньше. Вы так легко решились на третий день знакомства выйти за него замуж? Тогда ведь были другие нравы...

— Нравы другие, но я до этого уже была замужем. Студенческий брак распался года за три до того, как мы встретились с Петром. Да, я с легкостью с ним переспала (смеется). Иначе и быть не могло! Это случилось в Одессе. Я одна из сотен девочек в ансамбле, а он уже звезда. Музыкант, гитарист, вся Одесса его знала и уважала. И я, конечно, о нем слышала...

Наш ансамбль исполнял его песни, Петр пришел на репетицию, увидел меня... Через несколько дней после нашего знакомства сделал мне предложение и повез в Херсон к своим родителям. Потом мы уехали в Ленинград, в экспедицию, сыграли неформальную свадьбу дома у писателя Александра Володина. С нами был его друг, поэт-фронтовик Григорий Поженян, он и предложил устроить веселье. Помню, ради этого я продала свои золотые часики. На эти деньги купили продукты и сделали вечер. А когда вернулись из Ленинграда, расписались в загсе.

«СЫН ОБОЖАЛ ОТЦА, ЛЮБИЛ ЕГО БОЛЬШЕ, ЧЕМ МЕНЯ»

— Вы рассказывали, что когда только познакомились, от безденежья сдавали бутылки, у жениха почти ничего не было за душой...

— И у меня ничего! Мы оба были нищими. Квартира была только у Петра, я всем говорила, что у меня жених богатый, с квартирой...

Зиновий Гердт и Петр Тодоровский на сцене Одесской филармонии исполняют куплеты, написанные Гердтом. «У Петра в жизни было два близких друга — поэт Григорий Поженян и Зиновий Гердт»

— А когда начали жить, то обменяли одесскую жилплощадь на московскую неопределенность?

— Да, мы поменяли небольшую одесскую на очень маленькую московскую. С этого и начинали. Сначала жили на Юго-Западе Москвы, потом переехали, я обменяла на большую квартиру — всегда была прагматичной, и это хорошо, когда прагматик сходится с творческой натурой.

— Ваш единственный сын — известный режиссер Валерий Тодоровский. Было желание еще завести детей?

— Даже мысли не возникало, чтобы родить еще одного. Мы жили очень туго, я хотела работать, а второй ребенок заставил бы меня бросить работу. С Валерой нам повезло, он не создавал хлопот, хорошо учился, нам не приходилось делать с ним уроки. Сын обожал отца, любил его больше, чем меня. Свой фильм «Стиляги» снял про нас. Я тоже в те времена ходила в такой же красной юбке с белым кружевным подъюбником, как главная героиня. Валера все это запомнил и в картине воспроизвел.

— Петр Ефимович снимал Людмилу Гурченко в фильме «Любимая женщина механика Гаврилова», но отношения у них сложились конфликтные...

— Людмила Марковна была талантливым, но очень тяжелым человеком. Она всех обвиняла, в чем-то подозревала... Сама себя съедала... Я с ней вообще не могла общаться, старалась всячески избегать. Когда снимаешь картину, у режиссера с исполнителем главной роли часто вспыхивают конфликты.

Когда Петр Зиновия Гердта снимал, все мирно складывалось, но Зяма другой человек был, а Гурченко казалось, что она выше, более значима, чем Тодоровский, и хотела, как я понимаю, его поставить на место. Петр, закончив съемки с ней, сказал, что никогда в жизни больше к ней не подойдет. Конечно, потом они помирились, даже вместе на сцене выступали: он играл, она пела. Но чего вспоминать, оба уже умерли... Недавно я слышала, что ее муж собирается открыть в ее московской квартире мемориальный музей.

— Расскажите о Евгении Евстигнееве. Он ведь тоже был частым гостем в вашем доме.

— У Петра в жизни было два близких друга: поэт Григорий Поженян и Зиновий Гердт. А Евгений Евстигнеев снимался у него, потом была экспедиция в Ленинграде, и мы там подружились с Галиной Волчек (первая жена Евстигнеева, с которой он прожил в браке девять лет. — Авт.). Галя тогда была на сносях, вот-вот должна была родить, а я только забеременела, мы много шутили по этому поводу. Ее сын Денис на девять месяцев старше моего Валеры. Дочка Татьяны Гердт сейчас замужем за Денисом Евстигнеевым. Он просто замечательный. Я когда Катю где-нибудь встречаю, говорю: «Кать, держись, тебе крупно повезло! Такой хороший человек рядом!».

Петр Ефимович с сыном кинорежиссером Валерием Тодоровским («Страна глухих», «Любовник», «Мой сводный брат Франкенштейн», «Тиски», «Стиляги», «Оттепель»)

— Многие люди, которые теряют близких, говорят, что чувствуют их помощь на земле. В чем для вас проявляется поддержка Петра Ефимовича?

— Я чувствую, что он даже немножко мною руководит. Может, кто-то сочтет это бредом, но когда у меня что-то хорошее случается, я понимаю, что это идет от него. И то, что я сняла хорошую картину, — это, безусловно, его помощь.

Было очень тяжело и с поляками, и с немцами договориться, но он меня очень поддерживал. И через людей помогал. Я еще не успела в Польшу приехать, как встретила маленького, толстенького мужичка: «Я — художник, оскаровский лауреат», — представился он. «А я приехала у вас снимать кино». — «Вот я и буду работать с вами». Так я сразу получила замечательного художника и была уверена, что это — подарок мужа.

Мы прожили вместе 52 счастливых года. Петр был замечательным, легким и очень хорошим человеком. У нас был полный контакт — но все, хватит! Бог забрал его. И мне кажется, что душа его на небесах на своем месте.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter